Роберт Сальваторе - Магический кристалл [Хрустальный осколок]

Пурга, бушевавшая над вершиной Пирамиды Кельвина, сильно ухудшала видимость. Дзирт едва мог разглядеть свои собственные ноги. Он по-прежнему крепко сжимал волшебную саблю, которая вдруг начала излучать слабое сияние, словно холод был оружию по душе.

Дрожащее истерзанное тело Дзирта умоляло его двинуться вниз по склону. Но нет, эльф направился в противоположном направлении, в сторону одной из соседних вершин, откуда порывы ветра доносили неистовый, безумный смех.

И вот он увидел размытый силуэт чародея, глядящего на равнину.

– Кесселл! – прокричал Дзирт и, увидев, как чародей повернулся в его сторону, понял, что тот услышал его. – Именем жителей Десяти Городов я заклинаю тебя сдаться! И сдаться немедленно, пока безжалостное дыхание ветра не превратило нас в лед!

Кесселл презрительно фыркнул.

– Значит, ты все еще не понял, с чем тебе довелось столкнуться? – изумленно воскликнул он. – Неужели ты и впрямь считаешь, что выиграл эту битву?

– Я еще не знаю, как сражаются люди внизу, – ответил Дзирт. – Но ты уже побежден! Твоя башня разрушена, Кесселл, а без нее ты всего лишь заурядный фокусник! – Говоря это, Дзирт продолжал осторожно идти вперед, и сейчас ему оставалось пройти всего несколько футов. Но чародей по-прежнему казался размытым черным пятном на фоне серых вихрей пурги.

– Ты хочешь знать, как идет сражение, эльф? – спросил Кесселл. – Так смотри! Стань свидетелем гибели Десяти Городов! – Сказав так, он сунул руку под мантию и достал небольшой сверкающий предмет – волшебный хрустальный камень. Пурга мгновенно прекратилась, и даже ветер стих у того места, где они стояли.

Дзирт понял, что камень действительно обладает чудовищной силой, и почувствовал, что в мягком свете, исходящем от кристалла, его тело постепенно согревается.

– Башня разрушена, говоришь? – издевательски хихикнул Кесселл. – Тебе удалось разрушить лишь одно из бесчисленных воплощений Креншинибона! Горсть драгоценных камешков? И этим ты собирался уничтожить самое могущественное на свете существо? Взгляни вниз, в долину, на тех, кто посмел восстать против меня!

Прямо под ними простиралась охваченная сражением равнина. Чуть в стороне Дзирт увидел наполненные ветром паруса кораблей Кер-Конига и Кер-Диневала, подходивших к западному берегу Лек Деннишира.

На юге флот Гуд Мида и Дуган Хола уже стоял у пристаней. Высадившиеся на берег рыбаки Красных Вод не встретили никакого сопротивления и готовились броситься в бой. Гоблины и орки, окружавшие Брин Шандер с юга, не видели гибели Кришал-Тири, но все же почувствовали исчезновение управлявшей ими силы, и потому лишь немногие из них устремились в бой, большинство осталось у своих шатров, а некоторые в панике бросились бежать.

Воины Кемпа уже были на берегу и быстро продвигались к Брин Шандеру, одновременно ведя наблюдение за расположенным к северу от них Термалэйном. Так получилось, что они высадились в месте, где воинов Кесселла было больше всего, причем именно здесь крушение башни вызвало среди дикарей наибольший упадок боевого духа: большинство гоблинов решили уклониться от боя и пустились наутек.

В центре равнины, где сейчас разворачивалась самая жаркая битва, воины Десяти Городов и их союзники дрались успешно. Варвары уже почти пробились к дворфам. Вдохновляемые мощью молота Вульфгара, дворфы и варвары беспощадно крушили всех, кто попадался под руку. Отсюда, с вершины, было очевидно, что в самое ближайшее время их позиция станет еще более выгодной – к ним, стараясь не отрываться далеко друг от друга, медленно, но верно приближались отряды Кассиуса и Гленсатера.

– Судя по тому, что говорят мне мои глаза, плохи дела твоего воинства, – сказал Дзирт. – Я бы не сказал, что «болваны из Десяти Городов» терпят поражение.

Кесселл поднял хрустальный камень над головой, и тот засиял еще сильнее. Внизу, на поле боя, воины обеих армий даже на столь большом расстоянии почувствовали незримое присутствие того, что было им известно как Кришал-Тири. Люди, дворфы и гоблины – даже те, кто, мертвой хваткой вцепившись друг в друга, катался по земле, на мгновение прервали бой и все как один взглянули в сторону огня, засиявшего на вершине Пирамиды Кельвина. Затем дикари, поняв, что их божество снова с ними, забыв о бегстве, с дикими воплями бросились в яростную атаку.

– Ну что, ты видишь, как вдохновило их одно лишь мое появление? – горделиво крикнул Кесселл.

Но Дзирт не слушал его. Он даже не смотрел на равнину. Эльф заметил, что под ногами у них с чародеем возникла небольшая лужица талой воды: жар, исходивший от волшебного камня, начал постепенно растапливать снег. Дзирт напряженно прислушивался к звукам отдаленного сражения. Он понял, что Креншинибон вызвал гнев вечных снегов Пирамиды Кельвина.

– Будь свидетелем моего очередного триумфа! – завопил чародей, и его голос, многократно усиленный энергией камня, подобно раскатам грома разнесся над склоном горы. – Смотри, как я сейчас сожгу корабли на том озере!

Дзирт понял, что сейчас произойдет непоправимое. Ему было необходимо удержать чародея от каких бы то ни было действий. Эльф, не задумываясь, выхватил заткнутый за пояс кинжал и с силой метнул его в Кесселла. Он прекрасно знал, что камень и чародей представляют собой единое целое, и потому даже не надеялся, что оружие попадет в цель. Сейчас важнее всего было отвлечь Кесселла и тем самым не дать ему излить свою злобу на долину.

Кинжал, со свистом рассекая воздух, устремился в сторону чародея, а Дзирт развернулся и бросился прочь.

Из Креншинибона ударил тонкий луч, и кинжал испарился в воздухе. Кесселл был вне себя от бешенства.

– Ты должен ползать передо мной на коленях! – заорал он Дзирту. – Паршивый пес! Ты заслужил право стать моей первой жертвой сегодня! – С этими словами Кесселл ткнул камнем в сторону убегающего эльфа, но вдруг по колено провалился в подтаявший снег.

Он тоже услышал злое грохотание горы.

И с каждым мгновением проваливался все глубже. Вот он ушел в снег по грудь и судорожно забарахтался, стараясь освободиться. Он вновь попытался призвать на помощь волшебную силу Креншинибона, однако страх не давал ему сосредоточиться.

Впервые за последние годы Акар Кесселл ощутил чувство страха. Сейчас он ощущал себя вовсе не владыкой Долины Ледяного Ветра, но лишь жалким, ничтожным учеником, убившим своего учителя.

И тут покрывавшая склон горы снежная шапка сорвалась вниз. Страшный грохот разнесся над равниной. Люди, орки, гоблины и даже огры попадали наземь.

Падая, Кесселл прижал камень к груди, но Креншинибон опалил его ладони и отшвырнул чародея от себя. Кесселл совершил слишком много ошибок, и камень отказался считать его своим хозяином.